В ЛАПАХ ТЕЛЬ-АВИВА

В ноябре-месяце 2013-го года я третий раз в жизни выехал за пределы родной страны. Моей младшей сестре исполнялось 50 лет – и она решила устроить своим друзьям праздник реальный и вывезти их на свой день рождения в Иерусалим. Поэтому и я оторвался от «станка» и на десять дней выехал в Израиль. Прошло уже почти два месяца с тех пор, как я вернулся. И, хотя это приключение стоит в стороне от того, чем я, в основном, живу, всё-таки хочется изложить в письменном виде некоторые мысли, которые возникли у меня в Израиле и никак не хотят оставить в покое мою голову.

 Я никоим образом не претендую на объективность и серьёзный анализ. В объективность я вообще не верю. А на серьёзный анализ у меня нет ни сил, ни времени, ни способностей. Поэтому всё, что здесь будет написано, является чисто моими личными ощущениями. Ну, и, наверно, ещё и мыслями Вити Левина, который водил нас по Иерусалиму и которому я верю. Потому что Витёк – не экскурсовод вовсе, а просто наш друг, который живёт в Израиле и, если он что-то говорит, то он это точно пропустил через себя, прочувствовал.

Когда я уезжал, в панике и в ужасе доделывая неотложные дела, Лида Фёдорова мне сказала:

- Олег! Отвлекись же ты от всего хотя бы раз - и спокойно поезжай в эту волшебную страну.

Лида была совершенно права. Страна действительно волшебная.

Проводив мою сестру и её друзей, мы с моим институтским другом Гришкой Листвойбом (который когда-то ездил с нами на шабашку на Чукотку, а теперь проживает в Вашингтоне) встретили в аэропорту «Бен Гурион» ещё двух наших шабашничков. Валя Цой, 1938-го года рождения, прилетел из Москвы. Ну, а Сергей Иваныч Тертышный, 1940-го года рождения – из Одессы. Мы взяли напрокат машину – и за пять дней проехали по Израилю 1250 километров. Так что не только страна была волшебной, но и наша «маленькая вселенная», которая по этой стране передвигалась, тоже была волшебной.

Когда мы сидели на лавочке после купания в озере Кинерет (оно же – Тивериадское озеро, оно же Генисаретское, оно же Галилейское море), Сергей Иваныч вдруг неожиданно пропел:

- Среди густых акаций

На берегу морском

Сидел Отец Фанасий…

И чистил хуй песком!

Когда я, наконец, перестал смеяться и спросил Сергея Иваныча, откуда такая прекрасная песня, он смущённо развёл руками и сказал:

- Не знаю, откуда это вдруг взялось в моей голове! Кто-то пел, когда я молодой был…

Да… Понятное дело. Страна-то волшебная - вот и навеяло!

А когда мы лежали на тель-авивском пляже, искупавшись в Средиземном море и выпив водки «Абсолют» из горла, Валя Цой, подняв руки вверх, воскликнул:

- Говорят, что Рая на земле нет. Как же нет? Вот, пожалуйста – я сейчас в Раю!

Нам там много ещё чего навеяло. Но, в основном, это уже совсем наше, личное. Снова соберёмся – тогда и посмеёмся…

А «мысли» были вот какие.

Сестра моя Анна устроила своим гостям серьёзную культурную программу. Три дня нас водили и возили. Мне очень понравился наш экскурсовод Юлик. Он был крайне мил, сообразителен и адекватен. Единственное, что заставляло меня иногда вздрагивать, это частое употребление слова «мы». Причём, в абсолютно конкретном смысле:

- Когда МЫ пришли в эту страну…

Синонимом слова «мы» естественно было слово «евреи».

Я вообще с подозрением отношусь к слову МЫ. Тем более, когда оно объединяет достаточно много людей по национальному, половому или ещё какому-либо признаку. Если есть МЫ, то тогда появляются и ОНИ.

- За нас с вами и за … с ними!

Всегда морщился, когда кто-то произносил при мне этот тост.

Хотя нельзя не признать, что именно государство Израиль превратило эту страну не только в волшебную, но и в цивилизованную и достаточно безопасную. Безусловно, так оно и есть. Но, всё равно, есть в этом «мы» что-то для меня очень неприятное. Возможно потому, что по линии мамы мне достались чисто еврейские корни – и мне стыдно как бы и за себя тоже…

Однако друзья мои Валя Цой и Сергей Иваныч Тертышный по этому поводу не напрягались ни грамма. Гришка Листвойб с Валей регулярно вели на эту тему какие-то беседы. И в результате Гриня пошутил:

 - Я понял. Ты – корейский сионист. Одно из тех самых потерянных колен израилевых!

 А Сергей Иваныч неустанно прославлял государство Израиль и его достижения. А когда он видел юношей и девушек в израильской военной форме, его лицо выражало полнейший восторг:

- Ну, ты посмотри, какие симпатичные ребята!

Его так и тянуло к этим ребятам. Если бы они ещё и говорили по-русски, Сергея Иваныча вообще было бы трудно от них оторвать.

Так что, может быть, я и зря напрягаюсь на еврейскую тему.

Мысль вторая. Про христианские святыни.

Я не являюсь религиозным человеком. Но и атеистом тоже, ни в коем случае, не являюсь. На все основополагающие вопросы могу ответить только одно: не знаю…

Была ли на самом деле вся эта история с Иисусом? Не знаю. Но мне почему-то кажется, что была. В исламе это, между прочим, тоже говорится. Только там считается, что распятия не было. То есть было, но распяли не Иисуса. Другого распяли, думая, что это Иисус. Аллах римлянам коллективные галлюцинации устроил. А великий пророк Иса сейчас просто находится в Раю. И ещё, между прочим, вернётся сюда! Ему мусульмане каждый раз коврик подстилают в соответствующих местах. Чтобы всё было готово к его возвращению.

Но мне почему-то кажется, что и распятие тоже было. Наверно, Булгакова в юности начитался.

А Витя Левин думает, что Мохаммед просто опустил то, что ему казалось лишним. Наверно, он прав. В том смысле, что Витя прав. А не Мохаммед.

Я всегда говорю, что если понятие «неверующий христианин» допустимо, то неверующий христианин – это я. По поведению, конечно, сильно недотягиваю. Но, в общем, практически во всём с Иисусом согласен. Единственное, в чём он был, по-моему, неправ – это разгон торговцев возле Иерусалимского Храма. В Храме-то они не торговали вроде бы. Они торговали по дороге к Храму. А если бы даже и в Храме? Не вижу в этом ничего плохого. Наверно потому, что сам спекулянт. И почему-то мне кажется, что, если бы мы встретились, я смог бы ему кое-что объяснить. Тем более, что я уже на двадцать два года старше.

Эту мысль я украл у Юли Беломлинской. У неё она звучала так: «Они уже дожили до такого возраста, что, даже если завтра к кому-нибудь из них явится Спаситель собственной персоною, уже неудобно спросить его, как жить дальше? Потому что на такой вопрос он может ответить:

- Тебе сколько лет, сорок три? А мне – тридцать три… Вот уже десять лет, как я тебя должен спрашивать…»

Всё, что я буду говорить дальше, к Вере не имеет ни малейшего отношения. Это не про Веру. Это про «Историю партии», которой меня учили в институте.

Византия становится христианским государством. Елена, мать императора Константина, ставшая христианкой в шестьдесят с лишним лет, приезжает в Иерусалим. Потом её назовут «святой Еленой». С мозгами у этой женщины, безусловно, всё в полном порядке.

Здесь, в Иудее (которую римляне после подавления восстания Бар-Кохбы, назвали Палестиной), родился Иисус. Здесь – в Вифлееме, Назарете, Иерусалиме – всё это происходило. Здесь, именно здесь, находятся святые места. Ну, а раз они здесь, то люди должны чётко знать, где и что. Чтобы не только воздевать руки к небу, а иметь возможность этими же самыми руками прикоснуться к тому, к чему прикасался Христос.

Но с тех пор прошло уже триста лет. (Примерно столько же нас отделяет от Александра Сергеича Пушкина). Кто расскажет, где была Голгофа? Вроде бы, здесь кресты ставили… И здесь… И здесь…

Ладно. Голгофа была здесь. Есть какая-то вероятность, что можно было установить, где именно происходило распятие.

Дальше пошли. Где была та погребальная пещерка, в которую отнесли Его, когда сняли с креста, и из которой Его тело потом исчезло? И Бог говорит Святой Елене:

- Вот та самая пещера!

Отлично. Весь камень, который находится над лавкой, на которой лежало Его тело (тридневное ложе), срубаем. Плита, которая закрывала вход в пещеру, чтобы звери кости не растащили, и тридневное ложе будут главными христианскими святынями. Над ними ставим часовню. И пусть потом христиане всех времён и народов ходят и на эти камни… молятся. И храм ставим. По центру часовня, левее, метрах в десяти, оставшаяся часть Голгофы. А над всем этим храм. Чтобы всё было конкретно, компактно и красиво.

А я бы подальше его отнёс, когда снять с креста разрешили…

Впрочем, могли и не разрешить дальше уносить.

Так… Хорошо бы ещё и сам крест найти.

Куда кресты сваливали после того, как казнённых снимали? А вон там под горой помойка – и их немеряно навалено.

Может, и тот самый среди них есть?

Как узнать-то? А по-простому. Крест должен быть животворящим. Ведём тяжелобольного – и все кресты к нему прикладываем. О! Встал. Стало быть, вот он и есть – животворящий крест.

Ну, и так далее.

Не имею ничего против. Всё организовано по уму и чётко.

Более поздние «историки партии» допускали себе намного большую «погрешность» в расстановке «реперных точек»:

- Вот, товарищи, стена дома! Здесь Иисус, неся свой крест, остановился обессиленный и опёрся об эту самую стену в этом самом месте!

Толково придумано…

Только за прошедшие две тысячи лет здесь всё время жили разные люди – и культурный слой составил 18 метров (!). Вон, там внизу, под оргстеклом, вы можете увидеть раскопки того самого времени.

Да и дому этому, на котором след руки Его, меньше тысячи лет от роду…

Эту простую вещь может понять любой человек, относительно внимательно относящийся к тому, что он видит в Иерусалиме.

Но на самом-то деле всё ещё круче! Далее цитирую:

- Нынешний "виа долороза" (крестный путь) со всеми его остановками обозначен францисканцами в 16-м веке. Так вот, улицы во времена Иисуса проходили просто не там.

Чтобы закончить эту тему, сдаю историю, рассказанную Витей Левиным.

Приезжают в Израиль «Вопли Видоплясова». Естественно, обсуждается культурная программа. Куда надо бы съездить и так далее. Сергей Попович, который тогда был у них звукооператором, говорит:

- Вот, Вифлеем на арабских территориях сейчас, но хорошо бы туда тоже съездить. У меня ведь все предки священниками были.

- А зачем? – спрашивает его Олег Скрипка.

- Ну, как… Там же Иисус родился.

- Серёга, а ты в Ульяновске-то был?

- Нет. А зачем?

- Ну, как… Там же Ленин родился!

Мысль третья. Про крестоносцев. Тут даже эпиграф будет.

«А всё ж татары поприятней

И лица мне их поприятней

И голоса их поприятней

Да и повадки поприятней…»

Дмитрий Александрович Пригов «Куликово поле»

Интуитивно с детства плохо относился к крестоносцам. Не просто плохо, а очень плохо. Поэтому сейчас изучал вопрос… поверхностно, конечно. Но с пристрастием.

Крестовых походов было несколько. И даже далеко не все они (слава Богу!) дошли до Палестины. Но суть, по-любому, была одна. Мне так кажется. И я их сейчас смешаю в ту кашу, которая живёт у меня в голове.

Приезжают в одиннадцатом веке ребята-паломники из Палестины и говорят:

- «Пионеры наших бьют!» Угнетают паломников, которые хотят к гробу господню подойти!

Вероятно, это была чистая правда. Наверняка угнетали, издевались и т.д.

В общем, одному пареньку стало за братков обидно – и пошёл он босиком по Европе, смущая народ. А другой паренёк, который Римским Папой был, произнёс пламенную речь при большом стечении народа. Ну, и поехало. Покатилось. Собрались ребятки, сбились в стаи, нашили на грудь кресты – и пошли гроб Господень воевать. А дорога-то не близкая. Кушать хочется. Кормить никто не собирается. Остаётся только грабить. А поскольку люди своё, потом и кровью нажитое, просто так отдавать не собираются, то и убивать. «На святое дело идём!» Так что Бог простит. По-любому.

Дошли до моря синего. Кораблей нет, Денег нет. И тут «местные» говорят:

- Ребята! Вот вам корабли и всё прочее. Но сначала плывём с нами вон туда. Там всем вламываем! Потом город вам на разграбление. Возвращаемся, мы ещё вам добавляем – и плывите с Богом в свою Палестину!

- Дык!

В один из крестовых походов и в Константинополь зашли. Бабла не получили. Пришлось и Константинополь разграбить. Ну, а что оставалось?

Даже Папа Римский за такие дела, бывало, от церкви отлучал. Ну, и шо? Кого гребёт чужое горе?

Доплывают ребята до Палестины. Ну, тут уже вообще море по колено. Тут уже просто смешно считать кого-то за людей. «Сам Бог велел!» Не сдаётся Иерусалим? Всё. Взяли – и всех вырезали. Ровным счётом всех, кто не успел убежать. Мусульман, евреев, армян, греков…

Утвердилось «христианство» в Палестине. Пустило корни.

И совсем, было, смирились арабы даже с такими соседями. Только достали они со временем своим скотством. Например, изнасиловали сестру султана. Ограбив караван, с которым она ехала.

Султан Салах ад-Дин (он же Саладин) с крестоносцами воевать совершенно не хотел. Но он был мусульманин. И в данном случае кровная месть была просто обязательной. Избежать этого было нельзя. Поэтому пришлось готовиться к войне. И воевать. В результате арабы победили. Скинули ублюдков в море. Кто-то из них, конечно, доплыл до Европы. Представляю, что творили эти «ветераны», вернувшись на Родину. Как их ненавидели родственники и соседи. У Лермонтова было стихотворение:

- Он был в краю святом

На холмах Палестины

Стальной его шелом

Иссекли сарацины…

Жаль, однако, что голову гаду не отсекли.

А как повели себя после победы арабы? Точнее даже не арабы, а их начальник, султан Салах ад-Дин.

Саладин издал указ о том, что все христианские паломники могут беспрепятственно посещать Палестину. И обижать их ни в коем случае не надо. И евреев тоже обижать не надо! Пусть себе живут.

А что касается крестоносцев… Если ты сражался - и оружием своим наших ребят убивал, то не обессудь. Жить ты больше тоже не будешь. Но, если ты был среди крестоносцев, попал в плен, а как ты людей убивал, никто не видел (типа, вовремя оружие выбросил – и сдался), то жизнь тебе сохранят. Просто пойдёшь на исправительно-трудовые работы.

Но! Если за тебя дадут выкуп – пожалуйста. Деньги в кассу – и домой. Домой, домой… В Европу. А то, не дай Бог, тебе ещё что-нибудь в голову взбредёт.

По идее, после этого католическая церковь должна была организовать сбор средств – и выкупить бойцов своих. Но она им и на дорожку «туда» денег не давала. Ну, а уж, тем более, на обратный путь бюджет и вовсе не предусмотрен. Да и на хрена нужны в Европе эти бандиты-дембеля? Думаю, что руководство католической церкви скорее заплатило бы за то, чтобы они дома никогда больше и не появлялись. Если бы вдруг арабы вообще проявили чудеса неслыханной щедрости – и отправили всю эту братию на север за свой счёт. Но это уже чистая утопия. Злые шутки.

А Салах ад-Дин был мудрейший человек. Реально мудрейший. Сделал всё настолько разумно и гуманно, насколько это в принципе можно было сделать. Жаль, что такие люди рождаются слишком редко. Ну, а то, что он стал правителем, это вообще самое настоящее чудо. Интересно, что по национальности он был курдом. И при этом стал реальным арабским и мусульманским лидером. Конечно, таких, как он, потом уже не было.

Но в результате кто после всего этого олицетворял для мусульман христианство? Иисус Христос? Конечно, нет. Пророк Иса Ибн Марйам (мир ему!) в Раю сейчас. А христиане – это те самые скоты в человеческом обличье, от которых мусульмане с огромным трудом и большой кровью избавились. Какая разница, кого эти твари считают своим Богом и что у них нашито на груди?

Несколько лет назад мы с моим дружком Вовой Терехом долго спорили, можно ли использовать при оформлении пластинки свастику.

- Это же древнеиндийский символ!

- Но ты же прекрасно знаешь, кто этот символ использовал.

- Но ты же понимаешь, что я – не фашист?!

Конечно, понимаю. Более того, Вован – мой друг. И даже сынок в какой-то степени. Но, с моей точки зрения, скомпрометированный символ использовать нельзя. Нехорошо может получиться. Совсем даже нехорошо.

А крестоносцы-то были хуже фашистов. Странно, конечно, их сравнивать. Хотя почему… В немецкую армию брали всех. И избежать мобилизации было невозможно. Не рискуя жизнью своей. А крестоносцы-добровольцы сами шли. Так что совершенно неудивительно, что среди немцев-оккупантов было полно обычных хороших людей. И свидетельств тому было множество. Другое дело, что совсем не они определяли то, что происходило. Ну, а среди крестоносцев… вряд ли были обычные хорошие люди. Мне так кажется.

В общем, я хочу сказать, что, благодаря крестоносцам, на Ближнем Востоке крест стал ещё более чудовищным символом, чем свастика для Европы конца двадцатого века.

И как после этого можно пытаться доказать мусульманам, что христианство – это хорошо, а ислам – плохо? Может быть, конечно, в двадцатом веке христианство и ислам поменялись местами по степени дикости. Но как это всё оценить? Уверен, что с обеих сторон есть искренние, прекрасные люди. И с обеих сторон есть отпетые негодяи. И статистика тут будет совершенно неуместна.

Да и вообще человеки – такие странные существа… Какой символ ни придумай, всегда найдутся уроды, которые поведут себя так, что про этот символ потом лучше и не вспоминать.

Есть такие понятия: ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ…

Конечно, с ними жить как-то повеселее. И не так одиноко.

Из этих трёх женщин Вера мне кажется самой коварной и подлой сукой. Да. От одиночества может спасти конкретно. Но что понатворили её поклоннички…

Надя – самая тихая. Собственно, похоже, ничего плохого и не сделала.

Ну, а Люба… Куда нам без неё? Даже обсуждать не будем.

Хотя Любы разные бывают. К Родине, к партии… А иногда и просто к людям. Такое тоже случается.

У Курта Воннегута была на эту тему хорошая мысль. Точно не вспомню. Но общий смысл примерно такой:

- Мне кажется, что я знаю, что такое Любовь. Но я думаю, что это не главное. А что главное? А главное – простая порядочность.

Вот, я тоже так думаю. Простая порядочность. Без оголтелости и без ужасов.

 И вот ещё «постскриптум».

Может быть, и неуместный.

 У друга моего, Сергея Иваныча Тертышного, нормальные возрастные урологические проблемы. И вот он стоит среди каких-то древних сооружений и говорит:

 - Хочется встать на колени перед этими святынями… И поссать!

Это была не одна общая мысль. А две разные. Но, поскольку Сергей Иваныч озвучил их практически без паузы, я потом опять долго смеялся.

 При этом, отходя от Стены Плача, он реально плакал.

Хотя по происхождению никакого отношения к еврейскому народу не имеет. «Только русские в родне…»

И последнее самое. Мне совсем не хотелось, рассуждая о вещах, в которых я плохо разбираюсь, сморозить откровенную глупость или оскорбить чьи-то чувства. Поэтому прежде, чем "отпустить" этот текст, я разослал его людям, которые, как мне кажется, намного лучше в этом разбираются. По крайней мере, положили намного больше душевных сил, чем я, для того, чтобы разобраться.
К счастью, никто из них меня особо не осудил. Хотя некоторые вещи исправить пришлось.
Так что большое спасибо Вите Левину, Ане Герасимовой, Феде Чистякову, Паше Лиону, Отцу Косьме, Толику Арцису и Тамаре Григорьевне Майоровой за внимание и участие.